Кратко «Приключения Гекльберри Финна» Марк Твен

Очень краткий пересказ романа «Приключения Гекльберри Финна»

Подросток Гек Финн, живущий на попечении вдовы Дуглас, однажды попадает в руки вернувшегося из скитаний пьяницы-отца Финна. Все думали, что старик Финн никогда не вернется, однако он не только пришел и забрал сына, но и начал требовать выдать ему деньги Гека, лежащие в банке до момента совершеннолетия мальчика. Геку удается сбежать от полусумасшедшего отца. Он случайно встречается с негром Джимом, который тоже бежал от хозяйки, намеревавшейся продать его. Вместе герои терпят немало злоключений: сражаются со стихией, натыкаются на тонущее судно с грабителями, едва не погибают под лопастями огромного корабля, разрушившего их хрупкий плот, берут к себе в компанию, сжалившись, двух бедолаг, оказавшихся жуликами и проходимцами, переживают разлуку друг с другом…

В конце концов Гекльберри Финн и Джим по отдельности попадают в семейство Сайласов, родственников приятеля Гека Тома Сойера. Джима, как беглого негра, сажают на цепь в сарай и собираются вернуть владелице. Гек и приехавший погостить к дяде и тете Том выручают Джима из неволи, устроив ему побег, причем делают это «по всем правилам», как в книжках про узников написано.

За сбежавшим устраивают погоню, в ходе которой Том получает пулю в ногу. Джим, вместо того чтобы, воспользовавшись ситуацией, тихо уйти, остается ухаживать за мальчиком, поэтому вскоре вновь оказывается в тюрьме, только в ужасных условиях: беглецу сковали руки и ноги и дают только хлеб да воду.

Но выздоровевший Том рассказывает: хозяйка Джима скончалась 2 месяца назад, успев написать завещание, по которому Джим объявлялся свободным. А отец Гекльберри умер – он был застрелен (об этом сообщает Джим, видевший убитого).

Таким образом, все устраивается благополучно: Джим живет в усадьбе Сайласов на правах лучшего друга, его поят и кормят, не позволяя работать, ведь Джим, рискуя собственной свободой и жизнью, спас раненого Тома. Гека берет под свое крыло Салли Сайлас, жена хозяина усадьбы. К Тому приезжает его опекунша – тетя Полли. Все герои довольны, судьба каждого устроена.

Главные герои и их характеристика

• Гекльберри Финн – подросток лет 13 или 14, свободолюбивый, ненавидящий всякие рамки, ловкий, находчивый, смелый. Не лишен предрассудков, равнодушен к учебе, но обладает добрым сердцем и предан своим друзьям. Внешности его еще не коснулись возрастные изменения: легко может выдать себя за девочку, надев платье. Ходит в обносках с чужого плеча, чаще всего босиком, и в простой шляпе.
• Джим – темнокожий раб мисс Уотсон, взрослый сильный мужчина. Несмотря на рабское положение, не утерял добросердечия, честности и умения сопереживать. Становится верным другом Геку Финну и Тому. Демонстрирует искренность, прекрасную душу и верность, зачастую недоступные белым хозяевам. С гордостью объявляет себя богачом: ведь он дорогой негр, стоит 800 долларов. Оптимист, уверен, что рано или поздно воссоединится с семьей и непременно разбогатеет по-настоящему.

Второстепенные герои и их характеристика

• Вдова Дуглас – дама, взявшая под свое крыло бродягу и беспризорника Гекльберри Финна. Аккуратная, чистоплотная, чрезвычайно набожная, добрая. Изо всех сил пыталась «цивилизовать» беспечного Гека.
• Мисс Уотсон – сестра вдовы Дуглас, сухопарая старая дева, чопорная и жесткая, но не лишенная чувства справедливости.
• Старик Финн – отец Гека. Опустившийся, неопрятный мужчина лет 50, имевший в жизни единственную цель – напиться до полузабытья. У него «нечесаные волосы», бледное, «как рыбье брюхо», лицо, рваная одежда. Отличался отвратительным характером, постоянно сквернословил и распускал руки, избивая до рубцов собственного сына.
• Судья Тэтчер – человек, который беспокоится о судьбе Гека, пытается по мере своих сил устроить его судьбу вместе со вдовой Дуглас и сохранить деньги Гека, чтобы их не отобрал алкоголик-отец Гека.
• Жительница городка – дама лет 40, с маленькими блестящими глазами, сообразительная, добросердечная (накормила Гека и дала ему ряд подсказок).
• Жулики – трое бандитов, которые Гек и Джим встретили на затонувшем корабле.
• Полковник Грэнджефорд – отец большого семейства, седоволосый суровый джентльмен лет 60. Он был благородного происхождения, каждый день начисто брился, имел тонкие губы и тонкий нос с горбинкой и черные проницательные глаза. Носил идеально сидящие костюмы. Владел фермами и сотней негров. Враждовал с семьей Шепердсонов.
• Рейчел Грэнджефорд – жена старика, миловидная доброжелательная старушка, управляла домом, и все у нее было чистенько и опрятно.
• Эммелина Грэнджефорд – девушка, умершая 15-летней. Талантливая художница и поэтесса. Правда, все ее стихи и картины отличались невероятным трагизмом. Умерла от огорчения, не успев написать эпитафию очередному покойнику в деревне.
• Бак – четырнадцатилетний сын Грэнджефордов, высокий воинственный мальчик.
• Мисс София – миловидная 20-летняя дочь Грэнджефордов, влюбленная в одного из Шепердсонов.
• Король – бродяга, спасенный Геком от погони. Старик лет 70, лысый, в равной шляпе и рваных холщовых штанах, шарлатан. Промышлял обманом: продажей снадобий, гаданиями, проповедями и врачеванием.
• Герцог – второй шарлатан, лет 30, тоже одетый в рванье. По ремеслу наборщик, но мог легко «переквалифицироваться»: играть на сцене, торговать, читать лекции.
• Богс – житель маленького городка, безобидный старик, постоянно напивался и сыпал ругательствами, особенно по отношению к Шерборну, но никому не сделал ничего плохого.
• Полковник Шерборн — довольно богатый житель того же городка, что и Богс, элегантный, неплохо одетый. Богс ему надоел своей руганью. В итоге Шерборн хладнокровно убил беззащитного пьяницу.
• Мэри-Джейн – девятнадцатилетняя красавица, дочь умершего кожевника, добрая, но очень легковерная.
• Заячья Губа – младшая дочь кожевника, некрасивая, с физическим недостатком – заячьей губой, пожелавшая посвятить жизнь благотворительности.
• Доктор – серьезный мужчина, честный и справедливый, лечивший кожевника. Пытался предупредить девушек – дочерей кожевника – о грозящем им обмане.
• Салли Фелпс – жена плантатора Сайлоса Фелпса, женщина лет 45-50, быстрая, легкая на ногу, домовитая, хозяйственная, любящая детей, добросердечная.
• Сайлас Фелпс – небогатый плантатор, проповедник, пожилой человек. Отличался добродушием и мягкостью характера.

Краткое содержание романа «Приключения Гекльберри Финна» подробно по главам

Предупреждение

Книгу предваряет сообщение, которое можно истолковать как пояснение, что искать в ней истинные события не стоит – все сплошной вымысел.

Объяснение

Марк Твен указывает, что использовал в произведении несколько диалектов, из-за чего речь героев может порой выглядеть странно.

I

Все повествование будет вести сам главный герой – Гекльберри Финн. Он сообщает читателю, что узнать о событиях, случившихся ранее, можно из книги «Приключения тома Сойера». Для тех, кто не в курсе, сообщает, что однажды они с Томом Сойером нашли клад, спрятанный разбойниками, и разбогатели. У каждого теперь есть сумма по 6 тысяч долларов, но пока ребята не выросли, деньги хранятся у судьи Тэтчера, который выдает мальчикам ежедневно процент – доллар.

Том Сойер сказал Геку, что готов взять его в свою разбойничью шайку (новая игра ребят), если тот будет жить у вдовы Дуглас и согласится, чтобы вдовушка его воспитывала.

Гекльберри обосновался у пожилой дамы – он и раньше пробовал жить в ее доме, но сбегал, не выдержав сурового контроля.

Миссис Дуглас приняла «заблудшую овечку» обратно. Геку пришлось носить приличное платье и ботинки (чего мальчишка-бродяга терпеть не мог), есть за столом ножом и вилкой, выслушивать длинные отрывки из Библии и ходить в школу.

Ради того, чтобы стать членом шайки Тома, Гек все стерпел. Вскоре к миссис Дуглас переехала жить ее сестра мисс Уотсон, чопорная старушка. Она постоянно мучила Гекльберри скучными нравоучениями.

Однажды после ужина и вечерней молитвы Гек лежал у себя в комнате, прислушиваясь к манящим шумам за окном: уханью филина, шелесту листьев, завыванию ветра. Ему нестерпимо хотелось на волю. Вдруг его слуха достигли звуки кошачьего мяуканья. Гекльберри встрепенулся: он знал, что это условный сигнал от Тома Сойера. Непоседливый подопечный двух благонравных старушек тут же вылез в окно и увидел Тома.

II

Приятели начали потихоньку пробираться по саду. Разыграв по пути дремавшего на пороге кухни негра Джима (Том стащил с него шляпу и повесил высоко на сучок, после чего проснувшийся Джим уверовал, что это ведьмы так над ним пошутили), друзья прокрались дальше, увидели еще двух мальчиков и вместе с ними сели в ялик. Переплыв реку, ребята оказались возле пещеры.

Там были еще мальчики. Том предложил всем присутствующим стать членом «Шайки Тома Сойера». Для этого следовало принести клятву, обязывающую хранить тайны шайки и убивать всякого, кто ее нарушит, и расписаться кровью. Все так и сделали.

Условились убивать не только нарушителя клятвы, но и всех его родных. У Гека же родственников не было – и ребята решили, что за родственницу в данном случае вполне сойдет мисс Уотсон.

Далее юные разбойники принялись обсуждать свою будущую «профессиональную деятельность». Том сказал, что разбойники будут, надев маски, грабить проезжающие по большой дороге кареты и дилижансы. Мужчин решили убивать, а женщин брать в плен и уводить в пещеру (потому что в книжках написано, что женщин следует держать в плену, обращаться с ними бережно, после чего они непременно влюбляются в своих похитителей).

Кто-то из членов шайки засомневался: что же придется делать, когда набьется полная пещера женщин и тех, кто сидит в ожидании выкупа? Вопрос обсуждался, однако разбойники не пришли к единому решению. Постановили встретиться в ближайшее время еще раз, напасть на кого-нибудь на большой дороге и ограбить. А пока выбрали атаманом Тома Сойера и разошлись по домам.

Гек влез в окно свое спальни перед самым рассветом.

III

Утром на следующий день мисс Уотсон отругала Гекльберри за испачканную одежду, а кроткая вдова Дуглас, очищая платье мальчика, только смотрела на него печально. Геку стало стыдно и жаль ее.

Обе сестры старались привить воспитаннику богобоязненность и высокие нравственные качества, но бог мисс Уостон отличался жестокостью и мрачным нравом, а бог вдовы был милостив и мягок. Поэтому миссис Дуглас несколько больше преуспела.

Впрочем, Геку не хотелось оказаться после смерти в раю, где, к примеру, не будет его закадычного друга Тома. Поразмыслив, он в итоге решил, что уж если попасть к богу, то к богу вдовы – он – более приятная компания.

Живя у вдовы, Гек постоянно опасался возвращения отца, запойного забулдыги.

Мальчишеская ватага играла в разбойников около месяца. За это время ни разу не удалось ребятам напасть на кого-нибудь и как следует пограбить. Их добычей становились телеги, нагруженные морковью и брюквой. Впрочем, Том Сойер утверждал, что морковь с брюквой – это и есть золото, а путников, везших эти сокровища, члены банды «убивали» деревянными «саблями», сделанными из палок.

Как-то раз Том объявил, что пришло время напасть на большой караван, в котором шли верблюды и слоны, а погоняли ими арабы. Но на поверку «караван» оказался классом воскресной школы, а вместо алмазов членам банды достались пряники и тряпичная кукла. Когда рассерженная учительница погналась за «разбойниками», те побросали добычу и скрылись. Том все же уверенно заявил, что это и был караван, только заколдованный.

Гекльберри был разочарован. Ребятам тоже надоело играть, и о разбойничьей банде забыли. Но Том, любивший читать приключенческие книжки и отличавшийся развитой фантазией, увлек Гека новой идеей: он рассказал, будто можно легко вызывать джинна, потерев старую лампу. Джин явится и начнет исполнять все желания хозяина.

Гекльберри взял с собой лампу и удалился в лес. Но, сколько мальчишка ни тер ее, ничего не происходило. Тогда он сообразил, что Том опять нафантазировал.

IV

Гекльберри ходил в школу, понемногу осваивал математику и грамоту, а также обретал хорошие манеры. Ему стало это даже нравиться. Однако любовь к вольной вольнице не исчезла: время от времени он убегал в лес и спал там.

Однажды Геку случилось просыпать соль. Он сразу понял: это плохая примета, и расстроился, тем более что вдова Уотсон не позволила бросить щепотку соли через плечо, чтобы нивелировать ужасное действие приметы.

Гек отправился в сад и на свежем снегу увидел странные следы: на левом каблуке набит крест из гвоздей в форме подковы. Гекльберри ужаснулся: он знал, кто носит такие сапоги. Увиденное означало: в городок вернулся бродяга-отец, старик Финн.

Гек тут же помчался к судье Тэтчеру: следовало срочно спрятать от отца шесть тысяч долларов. Судья оказался человеком сообразительным: подготовил бумагу, в которой было сказано, что Гек уступает ему свое состояние. За это он дал Геку доллар.

Отныне деньги маленького Финна были в безопасности, отец уже не сумеет добраться до них и завладеть ими на законных основаниях. Затем Гек пошел к негру Джиму, владевшему загадочным волосяным шаром, при помощи которого Джим предсказывал будущее. Но пророчества шара оказались весьма туманными, и Гек так и не понял, стоит ли готовиться к встрече с папашей.

Мальчишка отправился домой. А там его ждал сюрприз: в комнате, которую вдова Дуглас отдала мальчику, сидел старый Финн собственной персоной.

V

Старому Финну было лет 50. Немытый, нечесаный и оборванный, он производил на всех тяжелое впечатление. Сын сразу вспомнил, как отец «воспитывал» его палками и ремнем, будучи не в духе. Возвращаться к родителю ему, конечно, не хотелось.

Между тем отец (проникший в дом, как вор, через окно) приступил к сыну с допросом и угрозами. Он интересовался, где лежат деньги, принадлежащие Геку (те самые 6 тысяч), и пытался стребовать их с мальчика. Затем выпытывал у сына, ходит ли тот в школу, умеет ли читать и писать.

Книжку, которую начал читать вслух Гек, чтобы подтвердить свое знание грамоты, старик отшвырнул в угол комнаты ударом кулака. Финн-старший был возмущен тем фактом, что сын живет «как благородный», получает образование и вообще по социальному статусу стоит заметно выше своего родителя.

Старик запретил Геку ходить в школу, пообещав нещадно избить, если тот не послушается. Он долго возмущался тем фактом, что вдова Дуглас с судьей Тэтчером отнимают у отца право на сына. Потом, отобрав у сына единственный доллар, скрылся.

В конце концов Финн-старший покинул дом, но с тех пор у Гека началась весьма беспокойная жизнь. На следующий день Финн-старший, напившись, пришел к судье Тэтчеру требовать денег, но ничего не добился. Более того, угодил в тюрьму на неделю.

Но новый судья, заправлявший делами в городе, объявил, что не может вмешиваться в семейные дела и отбирать сына у отца, так что вдове Дуглас с Тэтчером пришлось оставить попытки официально оформить опеку над мальчиком.

Новый судья привел старшего Финна к себе домой, когда срок тюремного заключения завершился. Он попытался дать пропойце шанс на исправление, усадил за один стол с семьей, взял с него слово, скрепленное крестиком вместо подписи, что больше старый Финн не станет пить и начнет новую жизнь.

Но ночью пьяница безумно захотел виски. Продав костюм, который ему подарили в семье судьи, Финн купил выпивку и напился до беспамятства.

Тогда судья сказал, что исправить старика сможет только пуля.

VI

После этого случая старый Финн все время пил, в перерывах между попойками сидел в тюрьме. Он подал прошение, чтобы ему вернули сына, но суд все никак не назначали.

Вдова и судья Тэтчер ничего сделать не могли, чтобы уберечь мальчика. Время от времени Финн подкарауливал сына, избивал его и отбирал те деньги, что были при мальчишке: доллар-другой.

Гек по-прежнему ходил в школу, но не потому, что ему хотелось, а назло отцу. Финн злился и колотил мальчика за такое непослушание.

Как-то весной он сумел выкрасть сына и увезти далеко в лес. Там оба поселились в старой хибарке, ловили рыбу, отец подстреливал из охотничьего ружья дичь. Гек в целом на такое житье не жаловался: не нужно было учиться, не нужно было следить за речью, прятать папиросы, элегантно одеваться. Вольница! Делай целыми днями что хочешь. Единственное, что расстраивало мальчика, было постоянное стремление отца напиться.

Нередко старший Финн исчезал надолго, запирая Гека в домике, а возвращался пьяный либо с бутылью сорокаградусной. Как следует накачавшись алкоголем, старик нещадно колотил сына, и у того рубцы на теле не заживали.

Уезжая и запирая Гека, старик предусмотрительно не оставлял в хибарке ничего острого, чтобы не дать сыну ни малейшей возможности сбежать. Но Гек, обыскав дом, нашел ржавую пилу. Потихоньку он подпиливал бревна и сумел подготовить себе дыру, в которую мог бы пробраться в случае необходимости.

Однажды Финн вернулся из города сильно не в духе. Он узнал, что вдова и судья Тэтчер изыскивают варианты отобрать Гека. В тот же вечер у мальчика созрел план спасения: он вовсе не желал, чтобы отец перевез его еще дальше и полностью взял над ним контроль.

Вечером Финн сильно напился и принялся разглагольствовать о глупом и равнодушном правительстве, позволяющем отбирать детей у родителей: ведь те растят, растят отпрысков и вдруг в момент, когда дети вырастают и могли бы позаботиться об отцах и матерях, в любой момент могут быть изъяты из семьи.

Долго и страшно ругался отец, после чего свалился спать. Но проспал старик недолго: у него началась белая горячка. Сначала Финн увидел змей, потом мертвецов, а потом принялся гоняться за сыном с ножом, думая, что тот является Ангелом смерти. Наконец он без сил свалился.

Гек взял ружье, нацелился в отца и стал ждать, намереваясь выстрелить, если тот опять примется за свое.

VII

Но вышло так, что Гек сам задремал. Проснулся он оттого, что отец стоял над ним и грозно спрашивал: «Что это ты тут затеял с ружьем?». Гек понял: горе-родитель не помнит ничего из вчерашнего, и сообщил, что кто-то ломился в хибарку, поэтому он приготовился к обороне.

Отец отправил мальчика проверить, не попалась ли рыба на удочки, но тот не торопился исполнять поручение. Сойдя к реке, Гек увидел лодку. Ему пришла в голову мысль спрятать челнок. Очень уж хотелось уйти подальше от отца, да и от вдовы Дуглас тоже, жить где-нибудь в лесу на свободе, чтобы никто не приставал.

Сняв с лески рыбу, Гек пошел в хибарку. После завтрака и отдыха отец увез в город по реке несколько выловленных по течению бревен. Там он продавал их, а на вырученные деньги покупал выпивку да нехитрую провизию.

Гекльберри, как обычно, был заперт отцом в домишке. Но мальчик уже знал, что ему делать: допилил бревно, которое раньше начал подтачивать, сделал лаз в стене, через который ушел к челноку, прихватив кофе и съестные припасы. Словом, Гек забрал все, что имело хоть какую-то ценность.

Затем он подумал, что неплохо бы инсценировать собственную смерть: погибшего мальчишку-оборванца не станут долго искать.

Убив дикого поросенка, Гек оставил кровавый след, потом протащил по домику мешок с камнями, как будто здесь кто-то что-то волочил, и сбросил мешок в воду. У «поискового отряда» должно было сложиться впечатление, будто некто убил Гека и, обворовав домишко, скрылся.

Обустроив все таким образом, Гек уселся с лодочку и отправился в странствие. Плыл он долго, успев даже выспаться в своем челноке. Когда стемнело, он едва не столкнулся с отцом, который провел свою лодку буквально на расстоянии вытянутой руки от мальчика. Но беда миновала.

Гек поплыл на остров Джексона, заросший лесом. Там было очень хорошо жить – никто никогда не найдет. Достигнув острова, мальчик устроился на ночлег.

VIII

Утром Гек проснулся, полежал, ощущая себя свободным и счастливым человеком. Ему захотелось есть, пора было готовить завтрак. Но Гек увидел на реке пароходик, наполненный множеством пассажиров. Мальчик догадался, что это ищут в воде его тело. Спрятавшись, Гек принялся следить за тем, что будет происходить.

С пароходика пустили в воду ковриги хлеба с шариками ртути внутри. Согласно поверью, хлеб должен был остановиться над местом, где находится тело.

Геку удалось выловить ковригу, а затем, вытряхнув ртуть, неплохо позавтракать. Он продолжил наблюдение.

На судне были все, кого мальчик знал: отец, судья Тэтчер с дочкой, Том Сойер со своей тетей Полли и другие. Гек видел их из своего укрытия, оставаясь незамеченным. Пароходик подошел почти вплотную к берегу, и тут капитан скомандовал: «Пли!». Пушечный выстрел был оглушающим. Геку повезло, он остался жив. Никакого мертвого тела из воды, конечно, не показалось.

Тогда пароходик отправился дальше. Гек вздохнул с облегчением: можно больше не прятаться. Он перетащил пожитки из челнока в лес, соорудил шалашик и припеваючи прожил трое суток, поджаривая себе рыбу на костре.

На четвертый день Гек шел с ружьем, надеясь подстрелить дичь, и наступил на угли от чьего-то костра. Это напугало мальчика на острове есть кто-то еще, он не одинок! Гек, вскарабкавшись на дерево, прождал два часа, после чего слез и переправился на другой берег.

Но на том берегу слышались голоса. Гек вернулся обратно. На том месте, где он нашел тлеющие угли костра, спал человек, укутанный в одеяло. Когда человек проснулся, Гек узнал его: это был Джим, раб мисс Уотсон.

Поначалу Джим пришел в ужас, увидев Гека: он был уверен, что мальчик явился из потустороннего мира. Но затем Гек объяснил, как инсценировал собственную смерть. Джим в свою очередь сообщил, что сбежал от хозяйки. Он поедет в вольные земли, чтобы избежать продажи в «Орлеан, на юг» — то есть на плантации.

Невольные попутчики развели костер, позавтракали и принялись болтать о том о сем. Гекльберри обещал не выдавать Джима.

IX

Беглецы нашли в середине острова пещеру, находившуюся на холмике. Перенесли туда вещи и продукты, обустроились. Грянула гроза и полил дождь.

Дней 10 или 12 погода не улучшалась, вода в реке очень поднялась. Под прикрытием темноты путешественники плавали по всему затопленному острову, охотились, а однажды подобрали большое звено из бревен для плота.

Как-то по воде проплывал двухэтажный дом. Джим и Гек заглянули в окна. Там стояли стол и кровать, висели и валялись женские платья и мужские рубашки, была даже детская бутылочка для молока. На полу в дальнем углу лежал без движения человек.

Джим окликнул его. В ответ не последовало никакой реакции. Джим догадался, что человек мертв. Он влез в домик, прикрыл труп, велев Геку не смотреть на усопшего – уж очень он был страшный. Забрав все, что могло пригодиться в путешествии, беглецы решили, что пора возвращаться.

Поскольку, исследуя дом, два товарища уплыли довольно далеко от острова, двигаться следовало побыстрей. Гек уложил Джима на дно лодки, накрыв сверху ватным одеялом (иначе было бы видно, что Джим – негр), а сам стал править в нужную сторону. В итоге друзья добрались до острова благополучно.

X

После завтрака Геку хотелось поговорить про найденного мертвеца и загадочные обстоятельства его смерти. Но Джим наотрез отказывался от такого разговора, утверждая, что так можно накликать на себя беду.

Поговорили про приметы, и Гек вспомнил еще, что очень плохая примета – брать в руки змеиную кожу. Но вот он сам пару дней назад взял кожу, и до сих пор ничего не случилось.

Джим советовал юному другу быть поаккуратнее с приметами: еще неизвестно, как дальше пойдут дела.

Чтобы посмеяться над суеверным Джимом, Гек через несколько дней убил змею и подбросил на одеяло приятелю.  Но к убитой змее приползла еще одна – она-то и ужалила Джима, собиравшегося лечь спать, в пятку. Гек убил вторую змею. Ему было страшно и совестно: ведь он спровоцировал такую ситуацию, когда змея приползла к убитой подружке и отомстила за ее гибель.

Джим выпил водки, велел Геку поджарить кусочек змеиного мяса, съел его – все это должно было уберечь от воспаления. Но нога его распухла, и он пролежал трое суток больной. На четвертые сутки припухлость уменьшилась. Джим выздоровел.

Прошли дни, река спала, остров обрел свои привычные очертания. Беглецы по-прежнему дышали свободой, ловили рыбу и жили весьма неплохо. Но однажды Геку пришло в голову сплавать в соседний город, разузнать, что там делается. Для маскировки он переоделся в девичье платье (найденное среди вещей мертвеца) и шляпку (оттуда же). Потренировавшись ходить в платье, Гек сел в лодку и отправился вперед, к приключениям.

Причалив к берегу, он подошел к ближайшему дому. Взглянув в окно, увидел женщину лет 40, которая что-то вязала.

XI

Гек постучал, и женщина пригласила его войти. Гекльберрри, представившись девочкой по имени Сара Уильямс, сказал, что устал, попросился отдохнуть.

Пока он отдыхал, осматриваясь, а дама вязала, между ними завязался разговор. «Сара Уильямс» узнала, что в смерти Гекльберри Финна сначала обвиняли отца, а затем беглого негра Джима. Но теперь Джима ищут и вот-вот найдут.

Муж женщины как раз сам собирался выйти на поиски вместе с помощниками в ближайшее время. Женщина сказала ему, что недавно видела дым от костра с середины острова – вероятно, костер жжет беглый негр. Сейчас муж ушел за помощниками.

Геку стало не по себе. Волнуясь, он взял со стола нитку и начал вдевать в иголку. При этом хозяйка как-то странно взглянула на него. В какой-то момент собеседница попросила «Сару» бросить куском свинца в высовывавшуюся из норы крысу, что «девочка» и сделала – чрезвычайно ловко. Потом «Сара» поймала брошенный ей хозяйкой кусок свинца, сдвинув колени.

Женщина продолжала беседу и вдруг в середине разговора спросила: «Как, ты сказала, тебя зовут, деточка?». Услышав ответ: «Мэри», улыбнулась: «В начале нашей встречи ты говорила, что тебя зовут Сара».

Гек занервничал еще больше, но нашелся: «Да, Сара-Мэри Уильямс». Тут хозяйка прямо спросила: «Так как же тебя зовут по-настоящему? Боб или Том?».

Гек понял, что попался. Однако женщина обещала помочь ему, решив, что мальчик – беглый подмастерье. Наблюдательная дама давно поняла, что ее гостья – вовсе не девочка, а самый настоящий мальчишка.

Хозяйка дала подробные указания, как следует поступать, чтобы окружающие не усомнились в том, что перед ними – девочка: нужно вдевать нитку, держа иголку неподвижно, а не наоборот, нужно ловить предметы, раздвигая колени, а не сдвигая их, так чтобы предмет упал на юбку, и, конечно, бросая что-то, нужно делать это неловко и приподнявшись на цыпочки.

Затем хозяйка накормила Гека, и он, поблагодарив, ушел.

Вернувшись на остров, Гек разбудил Джима: «Вставай! За нами погоня!».

XII

Беглецы так торопились, что сели на плот, а не в лодку, и не успели прихватить с собой никаких вещей.

Плыли долго, пристал к иллинойскому берегу. Джим сделал из верхних досок плота неплохой шалаш, сложив в него нехитрые пожитки, которые удалось забрать с собой. Путешественники продолжили путь, при этом каждый вечер причаливали к какому-нибудь городку, где Гек делал закупки съестного и порой ловил зазевавшуюся курицу.

Они с Джимом сошлись во мнении, что не воруют, а лишь заимствуют кое-что из самого необходимого. Таким образом беглецы успокоили свою совесть и жили припеваючи.

Как-то Гек заметил тонущий корабль, разбившийся о скалу. Он уговорил Джима забраться на корабль, чтобы порыскать там в каютах – возможно, найдутся дорогие или просто нужные вещички.

Путники перелезли на корабль и услышали голоса. Оказывается, корабль не пустой, здесь кто-то есть!

Джим поскорее пошел к плоту, обратно, а любопытный Гек остался немного послушать. Укрывшись в одной из кают, он сумел подсмотреть за людьми, оставшимися на корабле. Его вниманию предстали трое. Один лежал на полу, связанный по рукам и ногам. Над ними стояли двое с револьвером, споря, стрелять или нет. Лежавший умолял о пощаде, обещая не доносить, но ему явно не верили.

Тот, что держал фонарь, повесил его на стенку и пригласил державшего револьвер следовать за ним. Они зашли в каюту, где Гек улегся на верхней койке, затаив дыхание: в любой момент мальчика могли обнаружить.

Из беседы двоих Гек понял: это жулики, они поссорились, и в ходе драки двух удалось связать третьего. Они делили награбленное добро. В результате двое приняли решение не стрелять в третьего, так как за убийство каждого из них ждала бы смертная казнь, а оставить его на тонущем корабле. Самим же посидеть неподалеку, подождать. Если корабль не затонет, тогда уже «доделать дело».

Гек, как только появилась возможность, потихоньку выбрался из каюты и, найдя Джима, шепнул: «Скорей, надо найти лодку этих бандитов и не дать им возможности покинуть корабль. Надо сообщить шерифу. Начинай от плота».

Но Джим ответил, что не может: плот унесло.

XIII

После некоторых усилий Гек и Джим обнаружили лодку бандитов и уже собирались прыгнуть туда, как вдруг жулики сами заняли лодку. Гек и Джим испугались не на шутку: похоже, они остаются на тонущем корабле, и шансов спастись никаких!

Но бандиты вспомнили: часть награбленного добра осталась у третьего подельника. Они вернулись на пароход.

Гек и Джим немедленно воспользовались счастливым случаем. Моментально они заняли лодку, отвязали суденышко и постарались как можно скорей покинуть опасное место. Считая добычу, оставленную бандитами, путешественники обнаружили деньги, сигары и еще много всего.

Геку стало жаль бандитов: теперь все трое погибнут на пароходе. Он отправил Джима спрятаться на плоту (старый плот нашелся, его недалеко отнесло течением), а сам на лодке поплыл разыскивать какого-нибудь сторожа парома или другого человека, который организовал бы спасательную операцию для тонущих.

Вскоре Гек действительно увидел сторожа парома. Гек, всплакнув, рассказал целую душещипательную историю о своем умирающем семействе, оставшемся на тонущем пароходе, и пообещал, что, если семью удастся спасти, она за все заплатит.

Довольный (всякого человека надо попытаться спасти, даже если это отъявленный негодяй, ведь любой может оказаться на его месте! А уж правосудие потом во всем разберется) Гек вернулся к Джиму.

Паромщик уже плыл к пароходу, но там живых не осталось: он почти весь ушел под воду.

XIV

Среди оставленного бандитами имущества оказалось много книг, которые Гек с интересом читал на следующий день. У них с Джимом начался примечательный разговор о власть предержащих и о человеческой мудрости.

Сначала поговорили о королях и их жизни. В представлении Гека король только и делает, что сидит на троне, курит трубку и иногда ходит на войну. Нередко он посещает свой огромный гарем. Вот и все его занятия.

Джим предположил, что в гареме, должно быть, очень шумно: жены постоянно ругаются, да еще бегает куча детей. Вот и Соломон имел гарем, видимо, не такой уж он мудрый был, сам себе устроил проблемы.

Джим вспомнил легенду о младенце, которого не могли поделить две женщины, и тогда Соломон велел перерубить его пополам. Тогда и выяснилось, кто настоящая мать. Джим полагал, что такое решение было весьма глупым: у Соломона наверняка была масса детей, вот он ими и не дорожил.

Когда Гек, оставив Соломона, принялся рассказывать о французах и французском языке, Джим не поверил словам, что у каждого народа свой язык.

Гек приводил всякие примеры, аналогии, объяснял, как мог, но, то ли учитель из него получился так себе, то ли ученик не отличался умом и сообразительностью – Джим в итоге остался при своем мнении. Убедить его ни в чем не удалось.

XV

Беглецы хотели доплыть до Каира, там пересесть на теплоход и добраться до свободных штатов. Там обоим бояться уже будет нечего: рабства там нет, а Гека точно никто не знает, и можно жить как захочется.

Но достичь Каира никак не удавалось. В одну ночь над рекой спустился густой туман. Гек пересел в лодку, чтобы подплыть к кустам и привязать плот, но у него ничего не получилось. Плот отнесло далеко. Гек почти потерял возможность управлять лодочкой.

Он испугался, начал кричать Джиму. Тот отозвался, но, поскольку было ничего не видно, а отвечал Джим нечасто, в результате Гека отнесло течением куда-то в сторону. Он уже не понимал, где искать Джима. Утомившись, Гек лег на дно челнока и уснул.

Ближе к утру туман рассеялся, стало видно звезды. Гекльберри начал грести, чуть позже увидел бревна и наконец – плот, на котором спал Джим. Мальчишка немедленно подплыл к плоту и разбудил чернокожего приятеля, сделав вид, будто все это время был на плоту и вот сам только что проснулся.

Услышав голос Гека, Джим тут же открыл глаза. Гекльберри принялся его дурачить, уверяя, будто ничего не было, а туман прошлая страшная ночь лишь приснились Джиму. Друг поверил, даже принялся по-своему толковать сон, предполагая, что он был пророческим.

Геку надоело насмешничать, и он указал Джиму на кучу мусора, принесенного ветром на плот: «Ничего тебе не снилось, а, действительно, стоял туман, и мы оба чуть не погибли».

Джим страшно обиделся. И Геку пришлось, переломив гордость, извиняться. Он, белый человек, извинился перед черным рабом – это было неслыханно! Но Гек чувствовал, что был прав и по-другому не мог поступить.

XVI

Путешественники снова и снова пытались добраться до Каира. Но, когда им казалось, что показавшиеся на берегу огни – это Каир, всякий раз они оказывались разочарованы. Это всегда были или блуждающие огоньки, или еще что-то, а вовсе не Каир.

Джим очень хотел поскорее добраться до свободных земель. Гек же разрывался от противоречивых чувств: с одной стороны, он хотел добра Джиму, с другой – воспитанный в рабовладельческих традициях, Гек считал страшным грехом покрывать беглого негра. Его следовало сдать властям.

Гек сказал Джиму, что поедет разведать, что там за новый огонек впереди, и пересел в лодку. Навстречу ему плыл ялик с двумя пассажирами. Двое мужчин, сидевших в ялике, расспросили Гека, кто он и что за плот там виднеется. Очень уж хотелось мальчишке поступить так, как следовало по закону рабовладельческих штатов, то есть выдать Джима, но совесть не позволила.

Подросток, напротив, всеми силами стал отговаривать мужчин подъехать ближе к плоту и исследовать его. Для этого пришлось врать: Гек легко сочинил историю про отца, который лежит на плоту на одре болезни, а потому никто из проплывающих не соглашается помочь.

Мужчины немедленно предположили, что у отца черная оспа. Не желая заражаться, они отдали мальчику каждый по 20 центов золотом и поспешили распрощаться с ним.

Гек вернулся к плоту. Пару раз путешественникам попадались на берегу города, но это все был не Каир. Наконец они увидели мутные воды Старой Миссисипи. Должно быть, Каир пропустили той ночью, когда стоял густой туман.

Как быть дальше? Путники решили оставить плот, купить лодку и отправляться обратно. Но, когда все уже было готово, имущество собрано, вблизи показался огромный пароход. Он шел прямо на плот.

Путешественники зажгли фонарь, однако на пароходе его почему-то не увидели. Когда судно подошло совсем близко к плоту, Джим нырнул в воду с одной стороны, Гек – с другой. Огромный пароход прошел прямо по плоту.

Когда Гек вынырнул, судно уже было далеко. Джима он не увидел. На крики Гека Джим не отзывался. Мальчик доплыл до берега, выбрался и увидел большой бревенчатый дом. Залаяли собаки.

XVII

Назвавшись Джорджем, Гек по требованию хозяина дома зашел внутрь. Сделать это оказалось непросто: в него целились из ружей трое молодых мужчин. Это были сыновья седовласого хозяина. Первый вопрос, который зал старик Геку, звучал так: «Знаешь ли ты Шепердсонов?».

Получив отрицательный ответ, старик несколько расслабился. Он обыскал Гека. Старушка Рейчел, его жена, позвала младшего сына Бака и велела дать Геку что-то из сухой одежды. Бак оказался почти ровесником Гека-«Джорджа». Мальчиков уложили спать в одной комнате, предварительно накормив Гека. Грэнджефорды разрешили ему жить с ними.

Геку-«Джорджу» нравилось жить в семье Грэнджефордов. У них был прекрасный крепкий дом, стены которого украшали картины, и хорошее хозяйство. Работало много негров.

Гек иногда с удовольствием заходил в комнату покойной дочери хозяев, Эммелины, и читал ее стихи. Комнатка содержалась в чистое, как музей, и в ней никто не ночевал.

XVIII

Полковник Грэнджерфорд обладал отменными манерами, одевался со вкусом, пользовался всеобщим уважением. Если он пребывал в хорошем настроении, то вокруг словно солнце светило. Если же гневался, то хотелось хоть на дерево влезть, лишь бы не видеть молний, которые метали его глаза.

Полковник любил порядок во всем. С утра они с женой входили в столовую, дети были уже в сборе и дружно желали здоровья старикам.

Днем все занимались хозяйством (у стариков было несколько ферм с работниками), устраивали пикники, по вечерам бывали танцы. В гости приезжали родственники.

Недалеко в этой местности жил еще род Шепердсонов. Между Грэнджерфордами и Шепердсонами давно была кровная вражда. Никто уже не помнил, из-за чего она началась, но только каждый год эта странная война уносила по нескольку жизней и с той, и с другой стороны.

Однажды на прогулке Бак и Гек попали в переделку: в лесу им встретился молодой Гарни Шепердсон. Бак и Гарни обменялись выстрелами. Дома мальчик рассказал об этом отцу, а это время Гек, посматривавший на юную Софию Грэнджерфорд, обратил внимание, что она сначала побледнела, а затем вновь порозовела, узнав, что с Гарни ничего не случилось, выстрел Бака не достал его.

Семейная вражда была столь сильной, что представители обоих родов брали с собой ружья, даже когда отправлялись в церковь.

Однажды кроткая мисс София после такого визита в храм подозвала к себе Гека и закрыла дверь в комнату. Она призналась, что забыла в церкви Евангелие, и попросила мальчика сбегать за книгой. Тот выполнил поручение. Из любопытства Гек потряс книгу, и оттуда выпала записка: «В половине третьего».

Гек доставил Евангелие с запиской мисс Софии. Девушка нашла записку и просияла, назвала Гека самым лучшим мальчиком на свете и отправила его играть.

У каждого в доме был свой негр. Тот, которого приставили к Геку, предложил своему хозяину сходить на болото взглянуть на водяных змей. Смекнув, что за этим что-то кроется, Гек согласился. Негр довел мальчика до болота, сам же ушел. Гек прошел чуть дальше. Он увидел маленькую полянку, а на полянке лежал человек. Это оказался Джим! Так вот зачем негр привел Гека смотреть водяных змей.

Друзья очень обрадовались встрече. Гек выяснил, что Джим давно здесь: он еще той ночью, когда пароход разлучил путешественников, тихонько крался за Геком на берегу, а увидев, что тот разговаривает с хозяевами дома, скрылся, местные негры приютили его, кормили и принесли ему старый плот. Плот не был до конца разрушен, и Джим потихоньку починил его.

С утра на следующий день в доме было очень тихо. Гек, не понимая, что случилось, пошел спрашивать слуг. Негр ответил ему, что ночью молодая мисс София сбежала, чтобы обвенчаться с Гарни Шепердсоном, и вся семья бросилась в погоню за нею. Бак не хотел впутывать Гека в эту историю, а потому не стал будить его.

Гек побежал к реке. Он услышал выстрелы и на всякий случай забрался повыше на дерево. Двое мальчиков – Бак и его двоюродный брат – отстреливались от Шепердсонов, гарцевавших на лошадях.

Наконец Шепердсоны ускакали. Гек окликнул Бака, и тот рассказал, что перестрелка идет давно, что София и Гарни успели переправиться через реку, а обе семьи несут тяжелые потери. Отец Бака и два брата убиты.

Опять послышались выстрелы. Грэнджерсоны побежали к реке и поплыли. Шепердсоны стреляли в них. Закончилось все тем, что Бак и его брат были убиты.

Гек со слезами вытащил тела из воды, прикрыл им лица. А затем пошел скорее искать плот и Джима. Ему хотелось убраться из этого места, где кровная вражда губит целые семьи.

Он нашел и плот, и Джима. Старые друзья были одинаково рады встрече. Устроившись поудобнее, они ужинали и разговаривали, пока плот несло по реке Миссисипи. Гек чувствовал себя как дома.

XIX

Путешественники плыли на плоту и были счастливы. Днем они отсыпались, а ночью разводили костер, ужинали, вели беседы, наблюдали за падающими звездами.

Как-то Гек высадился на берег – набрать ягод. Мальчик услышал странный шум, и вскоре ему представилось зрелище двух оборванцев, удиравших от толпы с собаками. Эти двое попросили мальчика спасти их.

Гек сжалился. Незнакомцы влезли на плот, таким образом уйдя от погони.

Поначалу оба рассказали друг другу свои истории: выяснилось, что они познакомились прямо сейчас, когда удирали от погони. Население городка разоблачило их проделки и грозило вывалять нахалов в пуху и дегте и вынести из города на шесте.

Тот, что был помоложе, вдруг принялся вздыхать и горько жаловаться на судьбу. Выяснилось, что он обнищавший герцог, заброшенный судьбой на этот плот, в общество, стоявшее куда ниже его по происхождению. Только тогда Герцог согласился утешиться и не плакать, когда Джим и Гек убедили его, что будут всегда обращаться с ним вежливо и почтительно, прислуживать и подавать блюда за столом.

Но тут надулся старик. В свою очередь, он поведал душещипательную историю о том, что является французским дофином в изгнании. Гек и Джим согласились обслуживать и короля.

Между собой высокопоставленные особы договорились, что отныне будут проворачивать сомнительные операции вместе. Так дело будет спориться лучше. Герцог был наборщиком, но умел и в театре сыграть, и продать фальшивое лекарство.

А король легко мог изобразить проповедника или излечить от смертельной болезни мановением руки. Как только парочку разоблачали, она скрывалась из города, унося с собой деньги честных простоватых граждан.

Вскоре Гек сообразил: никакие они не король и герцог, а обыкновенные мошенники. Но предпочел не ссориться с ними и Джиму не говорить о своей догадке. Так спокойнее, думалось ему.

XX

У короля и герцога возникли подозрения, не видят ли они беглого негра: сомнения взяли их при взгляде на Джима. Но Гек объяснил: это его собственный негр, а из семьи больше никого не осталось, родители и маленький брат умерли.

Король и герцог, отобрав у друзей матрацы, улеглись спать в шалаше. Начиналась гроза. Гек и Джим караулили снаружи.

Когда Гек захотел спать, Джим сказал, что постоит за него. Мальчика смыло волной с плота, но он быстро выкарабкался.

С утра все позавтракали, потом король с герцогом сели играть в карты. Кроме того, они обдумывали план, как подзаработать. Герцог вытащил из своего саквояжа костюмы и сообщил, что они устроят в первом же городе театральное представление. Сам он сыграет Ромео, а король – Джульетту. Неважно, что у Джульетты будут лысина и седые бакенбарды – местный глупый народ не особо разберется в сюжете.

Король с герцогом вылезли на берег, а сними пошел и Гек – купить кофе, который закончился. Зашли в маленький городок, жители которого все находились на проповеди в лесу. В городке никого почти не было и стояла открытая типография. Здесь герцог остался – сказал, что он знает, как заработать.

Король и Гек пошли на молитвенное собрание. Там король ловко разыграл представление, представившись бывшим пиратом, готовым обращать всех пиратов в христианство, но вот только денег у него нет. Прихожане живо набрали для «пирата» 87 долларов.

Гек с королем вернулись на плот. Герцог тоже подзаработал, напечатав для местных крестьян несколько объявлений да взяв с них денег на подписку. Но всего только 9 долларов. А кроме того, он напечатал объявления о грядущем спектакле и о поиске беглого негра (с точными приметами Джима).

Теперь, сказал герцог, можно легко плыть и днем. Джима днем будут связывать и укладывать в шалаш, а встречным показывать объявление и сообщать, что везут пойманного беглеца.

План всем понравился. Только вот Джим, когда будил Гека на ночную вахту, сказал, что попросил герцога поговорить по-французски, на что тот ответил, что совсем позабыл французский язык. Джиму очень не хотелось встретить по дороге еще каких-нибудь королей и герцогов.

XXI

С утра Король и Герцог проснулись вялые, потому что накануне вечером немало выпили. Но потом они поплавали и повеселели. Герцог решил, что Королю пришло время начинать учить роль Джульетты. Тот так и поступил.

Затем Герцог объявил всем, что он вспомнил монолог Гамлета из Шекспира, и с выражением прочел собравшимся. Стихи звучали торжественно, но было ничего не понятно.

В последующие дни Король учил еще и монолог Гамлета, а Герцог рассказывал всем, что, прибыв в какой-нибудь город, они повесят афиши (герцог сам напечатал афиши при случае) и устроят представление.

И вот представилась подходящая возможность. Причалили к маленькому захудалому городку, где жили такие лентяи, что и табаку у них не было хорошего, чтобы покурить. Каждый столб подпирал какой-нибудь тип малоприятной наружности. На улице в лужах валялись свиньи.

Вдруг началось странное движение: по городку на лошади проскакал совершенно пьяный человек лет 50. Он кричал, ругался и собирался убить полковника Шерборна. Правда, при нем не было оружия. Жители городка объяснили испугавшемуся Геку, что бояться Богса не надо, он безобиден.

Крики Богса произвели свое действие: из лавки вышел полковник Шепард, который равнодушно заявил Богсу, что готов терпеть ругань до часу дня, а если тот не уймется, то пустит в него пулю.

Богс продолжал неистовствовать. Люди пытались стащить его с лошади, увести, ничего не получалось. Наконец позвали молоденькую дочку Богса. Однако страшное все же случилось: пока девушка бежала к отцу, Шерборн вновь вышел из лавки и спокойно послал в Богса две пули.

Толпа поймала пьяного старика, валившего с лошади и внесла в аптеку. Через несколько минут он умер.

Дочь рыдала. Толпа бурно обсуждала случившееся. Кто-то крикнул, что Шерборна надо линчевать. Все двинулись к дому полковника.

XXII

Шерборн совершенно не испугался толпы. Он вышел на веранду своего дома с двустволкой и спокойно, с презрением смотрел на беснующихся внизу.

Увидев, Что Шерборн их совершенно не боится, жители городка остановились в нерешительности. Каждый, на кого падал его взгляд, отводил глаза. Шерборн сказал речь, полную злой иронии и издевки – он назвал всех трусами, не способными совершить серьезный поступок среди бела дня, при свете. Он знал людей Юга – смелых и горячих – и людей Севера – опасливых и трусоватых.

Толпа понуро разошлась, воинственный пыл утих.

Гек отправился в местный цирк – чтобы не платить за билет, пролез под брезентом. Ему понравились и клоун, и наездники, и гимнасты.

Вечером герцог с королем давали свое представление, только народа пришло совсем мало.

Но герцог придумал выход: в афише спектакля следующего дня он приписал: «Женщины и дети не допускаются». Обычно это заманивало всех.

XXIII

Представление герцога и короля, на котором собралось множество мужчин, так, что яблоку упасть было некуда, оказалось смешным для местных жителей, но чрезвычайно коротким. Король, голый, разрисованный разноцветными полосками, выделывал различные кренделя, что вызвало у публики хохот.

Но все же люди поняли, что их надули. Однако, чтобы не показаться дураками, они решили всем интересующимся сообщать, что, мол, представление было великолепным. Благодаря таким отзывам на следующий день герцог и король вновь собрали целую толпу зрителей.

На третье представление зрители опять собрались. Только карманы у каждого подозрительно оттопыривались, а в зале несло тухлыми яйцами и дохлыми кошками.

Герцог, улучив минутку, велел Геку как можно быстрее мчаться к плоту. И вскоре сам бросился за ним. Забравшись на плот, путешественники, не зажигая огня, отплыли от берега. Король, как оказалось, и вовсе не выходил никуда: весь этот вечер он сидел преспокойно в шалаше. Мошенники поняли, что жители решили их проучить, и вовремя свернули свои «спектакли». За 3 дня они успели заработать 65 долларов.

Джиму и Геку совсем не нравились такая жизнь и такое обдуривание мирных граждан. Но друзья единодушно решили, что раз уж король и герцог свалились им на головы, придется терпеть. Джим поинтересовался у Гека, всегда ли короли ведут себя столь скверно.

Гек ответил, что бывает и еще хуже: вот, например, Генрих Восьмой – тот вообще каждое утро убивал своих жен. Да и чужие деньги прикарманить любой король может запросто. Так уж их воспитывают. Геку не хотелось объяснять Джиму, что король и герцог не настоящие: он понимал, что от этого выйдут одни проблемы.

Джим не стал будить Гека на ночную вахту, он часто так делал. Утром Гекльберри нашел чернокожего приятеля сидящим на плоту и горько плачущим: Джим тосковал по своей семье. Они поговорили немного, и Джим рассказал о своей маленькой дочке, которую он как-то раз сильно обидел по незнанию: думал, что девочка не слушается, а она просто оглохла после перенесенной скарлатины.

Гек проникся теплыми чувствами к своему другу.

XXIV

Герцог придумал, как дать Джиму свободу передвижения днем: вымазал негра синей краской и нарядил в один из театральных костюмов, которые были в его саквояже. На плоту он укрепил табличку, где написал: «Здесь находится бешеный араб. Когда в себе, на людей не бросается».

После этого Джим мог расхаживать по плоту сколько угодно, да еще петь и танцевать в свое удовольствие.

Между тем плот проплывал мимо маленьких городков. Король решил разведать, как можно надуть местных жителей. Он приоделся в черный костюм и белую шляпу, сел в челнок и велел Геку грести.

Подплыли к пристани, где молодой человек ждал пароход. С ним король разговорился. Бесхитростный юноша выложил недавнюю историю, приключившуюся в городке: умер богатый кожевник Питер Уилкс, оставив трех юных дочек. А его родной любимый брат так и не успел явиться, чтобы попрощаться с родственником.

Король смекнул: на этом деле можно неплохо нажиться. Выяснив, что у покойного есть два оставшихся в живых брата, один из которых, 35-летний — глухонемой, а второй – проповедник в годах, и им послано письмо о болезни и смерти кожевника, король загорается идеей, выдав себя и герцога за этих братьев, завладеть наследством кожевника.

Он посылает Гека на плот и велит передать герцогу, чтобы тот, переодевшись во что-то приличное, немедленно плыл к нему.

И вот уже оба мошенника, приняв благообразный вид, сходят на берег вместе со своим «слугой Адольфусом» — Геком. Их встречают знакомые усопшего, соболезнуют, провожают к дому кожевника. Мошенники натурально льют слезы, а герцог при этом продолжает ловко выпытывать подробности из жизни семьи. Покойник сейчас лежит в доме, похороны будут завтра.

XXV

Король с герцогом в сопровождении любезных зевак, пожелавших показать им дом несчастных дочек кожевника, подошли к жилищу своего почившего «родственника». Три девушки вышли навстречу: старшая, Мэри-Джейн, была рыженькая и очень красивая, вторая, по имени Сюзанна, ничем особо не выделялась, а третья девушка, самая младшая, имела изъян – заячью губу.

Сестры с плачем бросились в объятия «дядюшек».

Войдя в дом и приблизившись к гробу, король разыграл целое представление со слезами и «искренней» скорбью, произнося речи о покойном. Рыдал и герцог. Окружающие полностью доверяли им, поэтому вскоре все расчувствовались и стали лить моря слез. По-настоящему горькими были лишь слезы дочек кожевника.

Настал важный для мошенников момент: было оглашено письмо почившего. Он не оставил завещания, зато написал обращение к родственникам, в котором определял, что три тысячи долларов и дом должны остаться девочкам, и еще три тысячи долларов и предприятие – братьям Гарви и Уильямсу (то есть королю и герцогу).

«Братья» спустились в погреб, где лежали деньги, чтобы поднять их наверх. Взяв мешок и, предварительно пересчитав золото (там оказалось меньше 6 тысяч, мошенникам пришлось добавлять свои), «Гарви» и «Уильямс» поднялись обратно в комнату, где торжественно при всех отдали все деньги девушкам. При этом король сказал прочувствованную речь о любви к сиротам и о том, что готов отдать им любую сумму, даже больше той, что была указана в письме.

Все опять плакали, на этот раз от умиления. Но был один человек, не принявший участия в общей истерии. Высокий мужчина с квадратной челюстью протиснулся из толпы ближе к «братьям». Король расточал медовые речи, приглашая всех прийти ан «похоронную оргию» (так он по безграмотности именовал похоронную церемонию).

Высокий человек оказался доктором. Он не поверил ни слову из россказней «братьев» и начал громко разоблачать их, да только ни сестры, ни знакомые их не пожелали прислушаться к разумным словам. Доктор говорил, что человек, который выдает себя за англичанина, а сам даже не умеет более-менее сносно говорить по-английски — это, конечно, мошенник, а вовсе не родственник кожевенника.

В доказательство незыблемой веры в искренность «дядюшек» Мэри-Джейн отдала им весь мешок с деньгами и попросила распорядиться долей сестер, как они сочтут нужным.

Доктор в гневе покинул собравшихся.

XXVI

Мэри-Джейн отвела «дядюшек» наверх, в предназначенные для них комнаты, и все отлично выспались. На следующий день состоялся званый ужин.

Гека и младшую сестру Заячью губу кормили отдельно от взрослых. Они разговорились, девушка принялась расспрашивать мальчика об Англии, о жизни там и порядках. Гекльберри сочинял на ходу, постоянно боясь наговорить какой-то ерунды и быть пойманным – он ведь понятия не имел о жизни в Англии на самом деле.

Заячья губа заставила мальчика поклясться, что все сказанное им – правда, и все-таки усомнилась. Вошедшим страшим сестрам она сказала, что не очень верит маленькому гостю. Сестры так на нее напустились, что бедняжка расстроилась. Они внушали, что нельзя так грубо обращаться с мальчиком, который оторван от родины и родных, надо быть мягче с ним. Заячья Губа даже попросила прощения – а ведь, по правде говоря, она была ни в чем не виновата.

Геку стало стыдно: таких трех хороших девушек он позволяет ограбить старому пройдохе королю! Мальчишка решил во что бы то ни стало вернуть сестрам все деньги.

Лучшее, что мог сделать Гек в этой ситуации, чтобы его не заподозрили в причастности к мошенничеству «братьев», украсть у них деньги и незаметно передать сестрам.

Он прокрался в комнату короля с намерением найти мешок с золотом. Но послышались шаги. Едва Гек успел спрятаться за платья, висевшие в шкафу, как вошли король и герцог.

Мошенники стали обсуждать, как им быть дальше. Король хотел прибрать к рукам еще и дом девушек, а герцог настаивал, что это уже лишнее, пора бежать сегодня ночью с деньгами. В итоге король убедил герцога, и оба, понадежнее укрыв мешок под матрацем и периной, спустились вниз.

Гек, схватив мешок, пока забросил его в свою каморку, а сам решил выжидать.

XXVII

Не зная, куда перепрятать деньги, Гек прислушивался к звукам в доме. Все улеглись спать. Стало тихо. Гекльберри с мешком прошел в гостиную и бросил мешок прямо в гроб к покойному, чуть-чуть отодвинув крышку.

Вошла Мэри-Джейн. Геку удалось незаметно выскользнуть и убежать к себе в каморку.

Утром, когда он спустился в гостиную, дверь туда была заперта. Потом пришли приглашенные на похороны, трое сестер и оба «дядюшки». Пастор читал речь над покойником, все прощались. Послышался страшный лай собаки из подвала. Гробовщик ушел туда, раздался звук страшного удара, и все стихло.

Гробовщик вернулся, сообщив, что собака поймала крысу. Гроб заколотили, далее церемония двинулась на кладбище.

Гек ничего не понимал. Куда исчезли деньги из гроба? Кто украл их? И что теперь делать? Но вмешаться он не мог.

Король и герцог начали быстро распродавать имущество кожевника. Продали негров с аукциона. Целые семьи оказались разлученными. Юные хозяйки плакали, расставаясь с преданными рабами, но не оспаривали действий «дядюшек». Сестрам король и герцог пообещали, что возьмут их с собой в Англию.

Король между тем начал подозревать, что его юный «слуга» может быть причастен к исчезновению денег. Как-то они вместе с герцогом вошли в каморку мальчика и устроили ему допрос, но Гек сообщил, что он понятия ни о чем не имеет, зато видел негров, осторожно, на цыпочках, выбиравшихся из комнаты короля в ночь пропажи денежного мешка.

Король отругал Гека за то, что тот не рассказал ему о визите негров. Впрочем, делать было нечего: следовало убегать, пока мошенников не разоблачили.

XXVIII

Утром Мэри-Джейн плакала, собирая вещи для отъезда в Англию с «дядюшками». Гек, улучив момент, когда она была одна, рассказал девушке, что «дяди» — это мошенники, и все сделки, совершенные ими, скоро будут признаны незаконными, а значит, все рабы вернутся домой.

Мэри-Джейн обрадовалась. Гек попросил ее уехать к знакомым на 3 дня, но сегодня же вечером вернуться и зажечь свечку на окне. Если он, Гек, не явится, увидев зажженную свечку, это означает: ему удалось благополучно удрать от мошенников.

Тогда Мэри-Джейн будет вправе в любую минуту пойти и разоблачить «дядюшек» перед всеми. Геку нужно время, чтобы успеть уплыть на плоту вместе с одним человеком (он имел в виду Джима) от греха подальше.

Мэри-Джейн обещала все так и сделать.

Потом Гек поведал девушке о мешке с деньгами, который последний раз видел лежащим в гробу: он сам положил туда мешок, выкрав у мошенников. Где теперь деньги, неизвестно, но Гек надеется, что все еще на том же месте.

Договорившись обо всем, Гек попрощался с девушкой и отправился к двум младшим сестрам. Девочкам он сказал, что старшая уехала ненадолго к соседям, так как у них в семье кто-то заболел заразной болезнью, надо ухаживать.

А поскольку болезнь заразная, говорить «дядюшкам» о ней нельзя, иначе придется три месяца ждать, не заболеет ли сама Мэри-Джейн. Все это время нельзя будет уехать в Англию, куда сестры так хотели попасть.

Устроив дело таким образом, Гек пошел смотреть, что поделывают «дядюшки». А они распродавали имущество с аукциона, и уже практически все продали.

Послышался рев парохода. Горожане посмотрели в сторону пристани. Им представилось странное зрелище: от пристани с хохотом валила толпа, в центре которой были двое мужчин. Люди кричали: «Вот вам еще два брата-наследника! Интересно, как отличить настоящих от поддельных?».

XXIX

Поддельные и настоящие братья встретились друг с другом. Король и герцог не теряли самообладания, хотя было понятно, что им не выиграть в этой игре.

Приезжие пошли в гостиницу отдыхать, сказав, что они сумеют доказать свою правоту, как только получат багаж с парохода.

Толпа верила королю и герцогу, однако у некоторых все же зародились сомнения. Один из сомневавшихся был высокий доктор, другой – быстроглазый джентльмен с саквояжем (как оказалось, адвокат). У короля спросили, каким образом он попал в город.

Тот уверенно ответил: «Из Цинциннати на пароходе». Но не тут-то было: короля вместе с мальчиком видели возле мыса на лодке. Этого никак не могло быть, если он прибыл из Цинциннати.

Все пошли в гостиницу – решили устроить всей четверке «братьев» очную ставку, чтобы наконец выяснить правду.

В гостинице начались споры, расспросы и выяснения, и продолжалось это очень долго. Пытались сличать почерки «братьев» — это не прояснило дела. Тут один из участников спросил, была ли у покойного татуировка на груди и если да, то какая?

Король сказал наудачу, что была тоненькая синяя стрелка. Старичок из второй «группировки братьев» сообщил, что это были буквы имени Питера Уилкса. Дело как будто снова зашло в тупик, но кому-то пришла идея: надо откопать гроб и рассмотреть покойника – тогда все станет ясно.

Толпа бросилась на кладбище, принялась раскапывать могилу. Но когда отвинтили крышку гроба, первое, что увидели все,- был мешок золота на груди усопшего. Тут уж всем стало не до татуировки.

Гек, воспользовавшись суматохой, сбежал. Со всех сил он рванул на реку, добрался до плота. Вместе с Джимом они отчалили. Не успели путешественники обрадоваться, что наконец им удалось избавиться от парочки мошенников, как те в лодке нагнали плот.

XXX

Король набросился на Гека, обвиняя его в желании избавиться от него и герцога и просто-напросто удрать. Но неожиданно герцог вступился за мальчика, сказав королю, что он и сам вел себя не лучше: едва началась перепалка, поспешил удрать, не вспоминая ни о нем, ни о мальчишке.

Потом подельники принялись препираться из-за поведения друг друга, и речь зашла о мешке с золотом. Подельники посмотрели друг на друга с подозрением. Каждому пришло в голову, что мешок выкрал второй.

Между мошенниками завязалась драка, в ходе которой победил герцог, как более молодой и сильный.

Король поплелся в шалаш, где взял бутылку виски и напился. Вскоре герцог присоединился к напарнику. Они помирились и вновь стали не разлей вода.

XXXI

Много дней подряд путешественники плыли по реке на юг. В городках сначала не решались останавливаться, так как боялись, что слухи об их «подвигах» просочились достаточно далеко. Однако мало-помалу осмелели, стали делать вылазки.

Мошенники пробовали по-разному дурачить публику: открывали школу танцев, проповедовали, толкали речи о трезвости, врачевали, гадали – только толку не было, отовсюду их выгоняли. Фортуна отвернулась от подельников. Они совсем обнищали и не знали, как быть дальше.

Но мошенникам что-то пришло в голову, они стали подолгу совещаться, прячась от Гека и Джима. Затеяли какое-то новое преступление? Возможно, Гек и Джим решили, что, как только представится случай, они непременно сбегут, оставив короля с герцогом самим разбираться с собственными неудачами.

Однажды плот причалил к маленькому городу. Король пошел туда, чтобы узнать, не дошли ли еще сюда слухи о проделках «сладкой парочки». Герцог и Гек вышли позже, к полудню. Раз король долго не возвращается, значит, скорее всего, все в порядке, можно разведать обстановку.

Джим остался на плоту.

Короля обнаружили в забегаловке, где он сильно напился. Герцог остался с ним разбираться, а Гек побежал к плоту.

Гек думал, что наконец они с Джимом смогут избавиться от нахлебников и плыть дальше свободными и независимыми. Однако Джим не отзывался на крики Гека. На плоту его не оказалось.

Заплакав, Гек бесцельно пошел по дороге. Ему встретился мальчик, который рассказал, что на плантации Сайласа Фелпса видел беглого негра, которого поймали. По описанию негр был очень похож на Джима.

Гек все понял. Мальчик рассказал еще, что один белый джентльмен, старик, поймал негра, но он очень куда-то торопился, а потому не стал ждать награды, а продал свою долю за 40 долларов. Теперь беглец ожидает решения своей судьбы на ферме Фелпса.

Гек был страшно расстроен, он даже подумал, что несчастья сваливаются на него из-за того, что помог сбежать Джиму и укрывал его. Гек написал письмо мисс Уотсон: «Мисс Уотсон, ваш беглый негр находится на плантации Фелпса».

Но на Гека нахлынули воспоминания. Джим всегда заботился о нем, как о сыне, вставал вместо него на вахту, отдавал лучший кусок и лучшее одеяло. Гека мучала совесть. В конце концов мальчик порвал свое письмо и решил вновь помочь Джиму сбежать, а там будь что будет.

Пребывая в размышлениях, Гек шел, пока не добрался до города и не наткнулся на герцога, развешивавшего объявления об очередном представлении. Он него Гек узнал, как было дело: король продал Джима, получил 40 долларов, даже не поделился с герцогом и пропил все деньги.

Гекльберри плакал, говоря герцогу, что Джим был его единственным негром, вообще его единственной собственностью. Но не получил никакого сочувствия. Вместо этого герцог отнял у мальчишки 10 центов и велел молчать обо всем. Он направил мальчика по неверной дороге, сказав ему, что Джим сейчас находится на плантации некоего Фостера.

Гекльберри пошел якобы на эту плантацию, однако, как только герцог скрылся из вида, развернулся и стал держать путь на ферму Сайласа Фелпса.

XXXII

Усадьба Фелпса оказалась небольшой и довольно скромной. Два акра (меньше гектара) земли, старый дом для господ, хозяйственные постройки да вдалеке – хлопковая плантация.

При приближении Гекльберри хозяйские собаки выскочили ему навстречу и принялись лаять. Их угомонила рабыня-негритянка, выбежав из кухни. За ее юбку держались ребятишки – два мальчика и девочка. Из большого господского дома между тем выбежала белая женщина лет 45 или 50 и со всех ног пустилась к Геку.

Обняв мальчика, она причитала, плакала от счастья и все никак не могла на него наглядеться. «Как хорошо, что ты приехал! — восклицала женщина. – Но как же старик Сайлас тебя не заметил? Ведь ты с парохода?». Малыши – детишки этой женщины – прижимались к своей маме, точь-в-точь как негритята – к своей.

Гекльберри, не представляя себе, за кого его принимают, на всякий случай вдохновенно врал, что он прибыл с парохода, который немного задержался из-за аварии. Но все обошлось, никто не погиб, «кроме негра» — черных рабов за людей не считали.

Расспрашивая мальчика, женщина велела звать ее тетей Салли. Тетя Салли провела Гека в дом, крикнув негритянке, чтоб та побыстрее подала горячий завтрак.

Хозяйка увидела в окно своего мужа – проповедника Сайласа — и решила немного его разыграть. Супруг вошел в дом с удрученным видом. Он поведал своей Салли, что не может понять, куда делся мальчик, которого ему следовало встретить.

Салли улыбнулась. Она подала незаметно знак Геку, которого спрятала за кроватью, и тот предстал перед Фелпсом во всей своей красе. Супруга фермера поинтересовалась у мужа, кто это. Поскольку муж заявил, что понятия не имеет, она торжественно раскрыла секрет: «Это Том Сойер!».

Гекльберри сразу ощутил неимоверное облегчение. Так его приняли за Тома, которого тетя Полли отправила погостить у родственников! Ну, уж про Тома Гекльберри знал абсолютно все. Теперь он, не моргнув глазом отвечал на расспросы супругов Фелпсов, рассказывая новости о семействе Тома.

Но так как встреча с настоящим Томом Сойером и последующее разоблачение были неминуемы, Гек сказал, что хочет съездить в город, забрать вещи с парохода. От помощи старика Фелпса он отказался, сообщив, что умеет править лошадью и легко все сделает сам.

XXXIII

На дороге Гек встретился с Томом. Сначала последний не на шутку испугался: он ведь считал приятеля покойником, а теперь получалось, что Гек явился с того света. Но Геку удалось быстро объяснить, что с ним ничего не случилось, а вся эта история с убийством – ловкая выдумка, театральное представление, понадобившееся, чтобы никто не вздумал искать Гекльберри и лишать его свободы.

Тому захотелось приключений, и он предложил Геку немного поводить за нос доброе семейство Фелпсов: пусть Гек так и останется Томом Сойером в их глазах, а сам он, настоящий Том, обернется кем-нибудь другим.

Гек согласился и попросил Тома помочь ему в одном важном деле: спасении беглого раба Джима. Том сначала было хотел что-то сказать о Джиме, однако осекся, подумал и ответил Геку, что готов содействовать побегу раба.

Гек, со своей стороны, поведал Тому обо всех своих приключениях, начиная с «убийства» и «воскрешения» и заканчивая водворением в доме Фелпсов.

Мальчики условились, что Гек приедет пораньше, с вещами Тома, как будто он уже побывал в городе и забрал саквояж с парохода. Чуть позже появится Том.

На это они разошлись. Гекльберри вернулся с чемоданом, Том же явился спустя полчаса и сказал, что ищет Арчибальда Николсона. Усадьба Николсона была неподалеку, и добрый Сайлас Фелпс вызвался проводить мальчика.

Но тетя Салли решила сначала накормить путешественника. За ужином этот юный джентльмен вдруг поцеловал супругу проповедника прямо в губы. Она пришла в крайнее негодование, вознамерившись проучить дерзкого мальчишку пощечиной. И тут Том «раскрыл секрет»: он – Сид Сойер, родной брат Тома.

Фелпсы расчувствовались, растрогались, обрадовались, что оба брата погостят у них по-родственному какое-то время.

К вечеру дети Фелпсов стали отпрашиваться у родителей на представление: в городок заехали бродячие артисты, наобещавшие немало интересного. Родители не разрешили ни им, ни «Тому» с «Сидом». Однако Тома и Гека невозможно было остановить, если уж они что-то задумали: мальчишки ночью вылезли в окно и пошли по направлению к городку.

Но не успели они дойти, как увидели толпу, кричавшую, улюлюкавшую и хохотавшую. Люди тащили на шестах два огромных комка, состоявших, казалось, из смолы и перьев. Гек узнал в комках короля и герцога. Мошенникам не удалось все-таки избежать наказания за свои проделки.

Геку даже стало их жаль. Домой он возвращался с тяжелым сердцем: мальчика мучило неясное чувство вины, хотя в душе он всегда осуждал эту «сладкую парочку».

XXXIV

Гек с Томом догадались, где сидит плененный Джим, ожидающий ответа от хозяйки мисс Уотсон. Один из негров супругов Фелпсов во время обедов и ужинов носил миски с едой в сарайчик.

Гекльберри предложил просто-напросто подтащить поближе челнок, а однажды ночью выкрасть ключ от сарая из кармана дядя Сайласа, выпустить Джима. Забраться вместе с ним в лодку, откуда перебраться на плот и путешествовать куда и как захочется хоть сто лет.

Этот план освобождения Джима показался Тому хорошим, но уж очень простым. Следовало сделать все поинтереснее, с помпой, так, чтобы потом по всем соседним плантациям ходили слухи и разговоры.

Нужно было, как считал Том, пойти по пути, описанному в книжках, где пленники прокапывают вход в темницу ножами в течение месяцев и даже лет, пишут жалостливые надписи на стенах кровью, спускаются на веревочных лестницах и так далее.

Гек был удивлен согласием Тома помогать ему в таком «неприличном» деле, как спасение беглого раба. Но решил не лезть с лишними расспросами.

Том взял инициативу в свои руки. Для начала мальчики уговорили негра, который носил сарайчик еду, чтобы тот взял их с собой, когда понесет пленнику завтрак. Узник действительно оказался Джимом! В первую секунду Джим не удержался от радостного восклицания: «Да ведь это Гек!», увидев старого приятеля.

Но Том незаметно подмигнул ему, и Джим, сообразив, что нельзя раскрывать факт знакомства с мальчиками, представил дело так, будто его радостное восклицание просто послышалось негру, носившему еду. Том и Гек оба подтвердили, что никаких криков от Джима не слыхали и, видимо, у негра-слуги что-то с головой не в порядке. Или, может быть, это проделки нечистой силы, желающей сбить его с толку.

Негр, кормивший Джима, как раз очень опасался ведьм, поэтому Том сказал ему, что, если он будет болтать о случившемся в сарае, ведьмы непременно до него доберутся. Свои слова Том подкрепил монеткой и посоветовал слуге купить побольше специальных ленточек для вплетения в волосы – существовало поверье, что так можно отвадить всяких ведьм и злых духов.

Дело было улажено – оставалось начать подготовку к побегу.

XXXV

Том сказал, что копать подкоп для Джима они с Геком будут по ночам при свете гнилушек, потому что от фонаря свет очень яркий, их могут заметить. Мальчики набрали в лесу гнилушек.

Том стал изобретать способы, как вызволить Джима из тюрьмы по всем правилам, как делается в книжках. Можно было бы запросто выкрасть ключ, потихоньку отворить темницу как-нибудь ночью, приподнять кровать, к ножке которой была приделана цепь Джима, а затем быстро распилить саму цепь да помочь узнику добраться до реки. Только его и видели.

Но Том считал просто унизительным столь легкий способ. По его мнению, ножку кровати следовало подпилить, а стружки съесть, кроме того, непременно сделать подкоп, причем старыми ножами.

Следовало также прислать Джиму веревочную лестницу, запеченную в пирог. Еще Джим должен был вести дневник на старой рубахе (ее нужно было стащить у хозяев). Правда, писать Джим не умел, но Том сказал, что это не беда: он может просто ставить всякие закорючки, все равно это читать никто не станет.

Некоторое время Том раздумывал, нужно ли отпиливать Джиму ногу, чтобы снять цепь, но по зрелом размышлении все-таки пришел к выводу, что это лишнее. Нужно отпилить ножку кровати и снять цепь с ноги, вот и все.

Решено было найти три старых ножа (чтобы рыть подкоп, ведь мотыгой узнику работать неприлично, это чересчур легко и даже вовсе не интересно). Гек должен был «позаимствовать» у тети Салли рубаху для дневника Джима и пару простыней, их следовало связать так, чтобы получилась лестница, и передать узнику в пироге.

Еще нужно было добыть жестяных мисок, на которых Джим мог бы что-то нацарапать, после чего выкинуть это послание для мира в окно. Перо следовало изготовить из обломка медного подсвечника или еще из какого-нибудь, по возможности крайне неподходящего для этой работы, материала.

Ну, а писать Джиму придется кровью. Конечно, он мог бы смешать ржавчину со слезами и сделать «чернила», но так поступают только женщины, Джиму не к лицу использование такого способа извещения мира о своих горестях.

Вообще, Том Сойер сказал, что действовать надо бы побыстрее, потому что может ведь прийти письмо от мисс Уотсон, Джима увезут к ней, и тогда мальчики не успеют его спасти. Подготовка к освобождению заключенного началась.

XXXVI

Вечером, когда стемнело, мальчики взяли ножи и начали делать подкоп под «камерой» Джима. Очень скоро оба утомились, на ладонях у них вздулись волдыри.

Чтобы как-то выйти из положения, Том предложил дальше копать мотыгой, но при этом вообразить себе, будто это нож. Геку эта мысль уже давно пришла в голову и казалась наиболее правильной.

После того, как ребята вооружились мотыгами и кирками, работа пошла веселее. Вскоре была прокопана порядочная по размеру дыра.

На следующий день Том стащил в доме старый подсвечник и оловянную ложку, а Гек «позаимствовал» у негров три жестяные миски.

Мальчики пролезли в свою дыру – повидать Джима. Он обрадовался встрече, рассказал, что с ним хорошо обращаются, отлично кормят. Каждый день к нему заходят Сайлас Фелпс — читает проповеди, молится, и тетя Салли – проверяет, сыт ли Джим, все ли с ним хорошо.

Но только все равно ему хочется на свободу. Джим попросил мальчишек принести зубило, чтобы он мог распилить цепь на ноге и убежать. Том на это ответил, что это будет слишком легко и не по правилам.

Сначала нужно, как в книжках про узников, проделать большую работу: Джим должен выстругать себе перо из подсвечника, царапать разные надписи на жестяных тарелках, вести дневник на старой рубахе и еще много чего. Джим никак не мог понять, зачем это надо, но был на все согласен, лишь бы ребята помогли ему бежать.

Когда негр собирался отнести в очередной раз обед узнику, Том изловчился и незаметно засунул кусок подсвечника в маисовую лепешку. Раскусывая лепешку, Джим едва не сломал себе зубы.

Ребята пошли вместе со слугой к Джиму, сказав, что им еще раз хочется взглянуть на беглеца. Но они забыли закрыть калитку, и под кровать к Джиму прошмыгнуло не меньше десятка собак. Все они в один момент выскочили и подняли страшный лай. Том бросил во двор кусок мяса, за которым бросились собаки.

Негр, носивший Джиму обеды, был страшно перепуган. Он считал, что это опять проделки ведьм. Том сообщил, что знает отличный способ отвадить ведьм. Нужно испечь пирог с заклинаниями. Однако, поскольку негр такие пироги печь не умел, Том взялся помочь ему и сделать все самостоятельно вместе с Геком.

XXXVII

На заднем дворе ребята стащили два гвоздя, с веревки сняли рубашку дяди Сайласа. Все эти вещи должны были пригодиться Джиму.

Еще они «позаимствовали» оловянную ложку, которую положили в карман передника тети Салли. Гвоздь засунули в шляпу дяди Сайласа. Детишки рассказали, что днем родители пойдут навещать узника, поэтому Том с Геком радовались, что так ловко все придумали – Джиму остается лишь незаметно выудить гвоздь из шляпы да ложку из кармана.

Но во время завтрака все пошло кувырком. Тетя Салли была очень не в духе, так как у нее теперь постоянно пропадали вещи: то оловянная ложка, то рубаха и простыня, то медный подсвечник. Она напустилась на мужа, думая, что это крысы распоясались, и укоряя его в том, что до сих пор крысиные норы не заделаны, а сам он к тому же такой простофиля, что теряет собственные рубахи.

Расстроенный дядюшка, взяв шляпу, собрался выйти во двор, и тут из шляпы выпал гвоздь. Ложку тетя Салли обнаружила в кармане передника.

Мальчики призадумались: первоначальный план дал сбой. Следовало внести в него коррективы. Они отвлекали и запутывали тетю Салли, когда она решила пересчитать оловянные ложки, то и дело незаметно убирая и потом подкладывая обратно одну из ложек. В конце концов раздраженная тетушка бросила считать, и Гек утащил «лишнюю» ложку.

Пожалев ее мужа, ребята сами заделали все крысиные дыры, чтобы старику меньше доставалось от супруги. Спустившись в подвал с инструментами и замазкой для заделывания дыр, дядя Сайлас был немало удивлен тем, что ни одной дыры не осталось. Дядюшка, совершенно сбитый с толку (он же помнил, что дыры были!), ушел, что-то бормоча и качая головой.

Итак, мальчики сумели снабдить Джима всем необходимым для грамотного побега. Оставалось придумать, как испечь «волшебный» пирог – в него следовало спрятать лестницу, связанную из разорванной простыни.

Сначала у мальчишек ничего не получалось. Они извели три таза муки, пока не догадались выкрасть у дядюшки замечательную медную грелку, а лестницу обрезать до минимального размера. В этой грелке ребята и запекли остаток лестницы, снизу и сверху прикрыв ее мукой. Получилось отлично.

XXXVIII

Узнику следовало выточить себе перо, так как пора было делать на стене скорбные надписи наподобие следующей: «Здесь после 37 лет мучений окончил свое существование несчастный страдалец». Том сказал, что обойтись без этих надписей совершенно невозможно, это просто дурной тон, если узник сбежит, а стена не будет испещрена такими изречениями. Кроме того, Джим должен был изобразить на стене свой герб.

Робкие возражения Джима относительно того, что у него нет никакого герба, писать он не умеет, а еще ему к тому же нужно вести дневник на старой рубахе, были решительно отметены Томом. Это все равно нужно, сказал Том, и дело с концом.

Но выцарапывать надпись на бревенчатой стене – слишком легкая, просто-таки недостойная настоящего заключенного задача. Гораздо больше для этой цели подойдет камень. Том немного подумал, после чего предложил Геку стащить жернов, который валялся возле лесопилки. На нем хорошо будет делать надписи и рисовать герб.

Сказано-сделано. Под покровом темноты мальчики пришли на лесопилку, ухватили жернов и поволокли к темнице. Только они сумели дотащить жернов до полдороги – уж очень он был тяжел. Гек сбегал за Джимом, помог ему поднять ножку от кровати, снял с ножки цепь, Джим обмотал цепь вокруг шеи и выбрался наружу. С ним дело пошло намного лучше: Джим вместе с Геком легко катили жернов, а Том распоряжался. Потом они протащили жернов в дыру темницы. Джим приделал цепь обратно.

Дальше ему следовало начать выцарапывать на жернове придуманный Томом герб и разные грустные изречения. Днем жернов надо было прятать под матрац.

Перед самым уходом Том вспомнил, что у Джима в темнице нет ни пауков, ни крыс, ни даже змей. Несмотря на отчаянные протесты узника, он пообещал непременно всю эту живность доставить в сарайчик. Ведь любой заключенный всегда имеет прирученных животных, которых кормит и обучает разным трюкам.

Кроме того, Том предложил Джиму вырастить цветок, только поливать его нужно непременно слезами. Джим заявил, что у него воды полно, а плакать он не собирается. Том пообещал бросить завтра луковицу в кофейник с кофе, который понесут узнику на завтрак. Джим точно не удержится от слез.

Вообще Джим много ворчал, не желал приручать пауков, змей и крыс, поливать цветок слезами и выцарапывать надписи на жернове. Тому пришлось уговаривать его, объясняя, что это необходимость, все заключенные так делают, так принято. В итоге Джим помирился с Томом, и мальчики ушли спать.

XXXIX

Утром ребята купили в городе отличную крысоловку, куда вскоре наловили множество крыс. Но мальчикам пришлось отвлечься, так как следовало наловить пауков, и они оставили крысоловку без присмотра. Маленький сын Фелпсов из любопытства открыл крысоловку и, конечно, узницы моментально разбежались по дому.

Пришлось ловить новых.

Мальчики набрали для Джима не только пауков, но и гусениц, и ужей, и хотели было пчел, но те не дались в руки и изрядно покусали малолетних охотников.

Мешок с ужами оказался некрепко завязан, поэтому змейки шустро разбежались по всем комнатам.

С этого времени в доме начался настоящий кавардак. То и дело откуда-то выскакивали крысы, с потолка падали ужи, причем нередко кому-нибудь за шиворот, из углов выползали пауки. Все это довело чувствительную тетушку Салли до истерического состояния.

Даже потом, когда животные перестали попадаться, тетя Салли все еще нервно вздрагивала. Особенно когда Том или Гек потихоньку подкрадывались к ней, устало присевшей к столу и положившей голову на руки, и щекотали ей шею гусиным пером, спрятавшись где-нибудь неподалеку. В такие моменты тетя Салли подскакивала в ужасе, точно увидела настоящее привидение.

Ребята доставили всех пауков, ужей и крыс Джиму. Узник терпеливо делил с ползающими и прыгающими тварями свою темницу и время от времени играл им на своей губной гармошке, мечтая о том счастливом моменте, когда это все закончится.

Пришел черед анонимных писем. Том сказал, что нужно написать предупреждения от имени некоего анонимного друга, который решил известить живущих в доме о предстоящем побеге Джима. Сначала предупреждения были легкие: Гек просто подбросил на видные места пару записок о какой-то страшной грядущей беде да нарисовал кое-где черепа и кости.

Но последнее предупреждение оказалось грозным. Это было целое письмо, в котором неизвестный доброжелатель сообщал прямым текстом, что вот-вот на дом нападут индейцы, которые выкрадут пленного негра.

XL

Письмо наделало большой переполох. Зная, что все обитатели дома и окрестных ферм встревожатся, Гек и Том запаслись провизией, отнесли ее на плот, целый день ловили рыбу и вообще провели время прекрасно, в ожидании завтрашнего побега.

Но Гек забыл прихватить из погреба масло. А Тому очень хотелось, чтобы они могли при желании во время путешествия на плоту угоститься лепешками с маслом. Геку пришлось поздно вечером идти в погреб. По дороге обратно он столкнулся с тетей Салли. Она в последнее время смотрела на мальчиков с некоторым подозрением и все время ожидала подвоха.

Увидев Гека (который быстро спрятал кусок масла под шляпу), тетя Салли поинтересовалась, что это он делал в погребе посреди ночи. Гек бодро отрапортовал, что совершенно ничего.

Ответ не успокоил подозрений тетушки. Велев мальчику ждать ее в гостиной, миссис Фелпс ушла куда-то. А Гек, войдя в гостиную, обомлел: комната была полна мужчин с ружьями. Гек понял, что с предупреждающими письмами они с Томом явно перестарались: все эти мужчины были фермерами, и все собирались устроить облаву на индейцев, намеревавшихся выкрасть Джима.

Вернулась тетушка. Она приступила к расспросам, но Гек плохо соображал и отвечал невпопад, так как голова его была занята мыслями о том, как же теперь быть и как освободить Джима, чтобы не вызвать подозрений. От жары масло у него под шляпой растаяло и потекло по лбу и щекам.

Это перепугало тетушку. Она даже решила в первую минуту, что ребенок заболел, и его воспаленные мозги вытекают наружу. Но, когда выяснилось, что это всего лишь масло, тетя Салли вздохнула с облегчением и отправила Гека в его комнату, чтобы не мешался под ногами.

Гек, не чуя ног, влетел в комнату к Тому, а оттуда по тайному ходу пробрался в темницу Джима и закричал, что срочно пора освобождать Джима, дело приняло опасный оборот. Том и Джим выслушали Гека с воодушевлением.

Время побега пришло! Том и Гек вылезли из хибарки через лаз первыми, за ними Том, и со всех ног троица пустилась к реке. За ними пустили в погоню собак, но так как собаки были местные и прекрасно знали и Тома, и Гека, то даже не пытались их ловить. Бежали вслед и фермеры, стреляя из ружей.

Беглецы благополучно домчались до плота, отвязали его и начали новое путешествие по реке, Гек и Джим были чрезвычайно счастливы, а Том был просто в восторге: оказалось, его настигла пуля, засев в ноге, пуля причиняла Тому сильную боль, кровь не останавливалась, но Тому словно только этого и недоставало для полного счастья: теперь он мог считать приключение всерьез состоявшимся.

Гек сел в челнок и поплыл за доктором, оставив раненого Тома под присмотром Джима.

XLI

Доктор согласился поехать с Геком, который сочинил историю про брата, получившего случайную пулю из ружья ночью. Ружье якобы лежало рядом и как-то внезапно выстрелило. На лице доктора явно читалось недоверие, но он все же захотел помочь мальчику.

Однако челнок Гека показался доктору ненадежным: вряд ли такая лодчонка выдержит двоих. Он поплыл сам, а Геку велел дожидаться его возвращения или идти домой. Гек уснул. Проснувшись поутру, узнал, что доктор еще не вернулся. Тогда Гек понял: с Томом что-то серьезное, рана вовсе не пустячная.

Он пошел к Фелпсам на плантацию, размышляя по пути, как быть, и нос к носу столкнулся с дядей Сайласом. Старик обрадовался мальчишке, ведь супруги уже полагали, что с ребятами произошло несчастье.

Гек довольно убедительно рассказал только что выдуманную историю о том, как они с Томом- «Сидом» ловили негра, а потом «Сид» пошел на почту, справиться, нет ли новостей, а он, Гек, идет домой. Вероятно, «Сид» вот-вот придет тоже.

Дядя Сайлас с Геком заглянули на почту, где, разумеется, никакого «Тома-«Сида» не было, и пошли домой вдвоем.

У Фелпсов опять были гости. Все обедали, обсуждая вчерашнее происшествие. Соседи диву давались, какой странный негр сидел взаперти у Фелпсов: зачем-исписал загадочными закорючками старую рубашку, втащил в тюрьму жернов и нацарапал на нем много странных печальных фраз, для чего-то сплел веревочную лестницу.

Было дружно решено: над организацией побега Джима трудилось не меньше 20 человек.

Выводы соседей Гека не особенно беспокоили, а вот за тетю Салли он стал переживать: миссис Фелпс была очень счастлива видеть его, Гека- «Тома», но просто извелась от мысли, что же с Томом-«Сидом» и где он.

Гек плохо спал в ту ночь, все думал о тетушке. А утром обнаружил, что она так и не ложилась: всю ночь просидела у стола и в конце концов задремала, уронив седую голову на руки.

XLII

За завтраком дядя Сайлас вспомнил о письме, которое вчера получил на почте. Он забыл отдать его жене. Мистер Фелпс вытащил письмо, но супруга успела только увидеть адрес и воскликнуть: «Да ведь оно из Санкт-Петербурга, от сестры!».

Прочесть письмо было некогда, так как в этот момент во дворе показалась странная процессия: доктор, Том Сойер, которого несли на носилках (он был без сознания), Джим со связанными руками и еще много народа.

Тетушка, опрометью выскочившая к Тому и убедившаяся, что мальчик жив, немедленно бросилась раздавать распоряжения, куда его положить и как организовать за ним уход. Дядя всех расспрашивал. До Гека никому не было дела, а потому он пошел смотреть, что теперь сделают с Джимом.

Беднягу поместили в тот же сарай, приковали цепями за руки и за ноги и решили кормить только хлебом с водой. Но за Джима вступился доктор: он видел, как Джим, который мог бы спокойно сбежать, ухаживал раненым Томом, пожертвовав своей свободой и рискуя жизнью.

Поэтому доктор попросил хозяев не обращаться с Джимом слишком строго, ведь это «неплохой негр». Вместе доктор и Джим лечили Тома. Однажды доктор заметил проплывавших мимо людей, сделал им знак, и они, подкравшись незаметно, схватили Джима. Только тогда доктор и получил возможность доставить больного ребенка домой.

Все согласились, перестали Джима ругать, но не ослабили цепи и не переменили решения о рационе узника.

Гек подумал, что лучшим выходом будет рассказать тете Салли полуправду, чтобы она вмешалась и улучшила Джиму условия содержания, но отложил это на более удачное время.

Через сутки Том стал потихоньку поправляться. Сначала он бредил, потом смог уснуть, а когда проснулся, то говорил уже вполне осмысленно. Возле Тома дремала тетя Салли, дежурившая все время у его постели.

Том заговорил с Геком, выясняя, как он оказался дома и что произошло с плотом и с Джимом. Тетушка Салли проснулась, очень обрадованная тем, что Тому стало легче. Том принялся рассказывать ей историю появления и осуществления плана побега Джима.

Он был уверен, что Джим в безопасности, больше его никто не поймает. Узнав, что Джим снова в темнице, Том закричал с негодованием, что узника необходимо срочно отпустить, с ним никто не имеет права так обращаться, потому что он свободный человек.

Тетя Салли и Гек ничего не понимали. И тогда Том признался, что хозяйка Джима, мисс Уотсон, умерла 2 месяца назад, а перед смертью написала завещание, в котором дала Джиму свободу.

Разгоряченные разговором собеседники не сразу заметили, что в комнату вошла женщина. Это оказалась тетя Полли, опекунша Тома. Тут-то и вскрылась вся правда: она, конечно, узнала Тома, и мальчишкам пришлось рассказать, что они водили Фелпсов за нос, выдав себя – Том – за брата Сида, а Гек – за Тома.

Оказалось, что сестры писали друг другу письма, но мальчишки перехватывали их и прятали. Поэтому тетя Полли, решив разузнать, что же такое творится с Томом и добрался ли он до Фелпсов, приехала наконец собственной персоной.

Лишь последнее письмо Полли дошло до Салли, но та не успела его распечатать.

Глава последняя

Как только у Гека появилась возможность остаться с Томом наедине, он поинтересовался, для чего тот устроил всю эту возню с побегом Джима, если Джим к тому моменту был свободным человеком.

Том ответил, что, если бы все удалось, он вместе с Джимом и Геком сбежал бы, и все трое весело покатались бы по Миссисипи, и Том оповестил бы Джима о том, что он больше не раб. Троица приятелей торжественно поехала бы обратно на пароходе, их встретили бы с восторгом, и Джим стал бы героем.

Тетя Салли и дядя Сайлас, едва узнали, что Джим освобожден по завещанию мисс Уотсон, а также о том, как он замечательно ухаживал за раненым Томом, немедленно расковали узника, вывели из сарая и устроили в доме с максимальным комфортом.

Его кормили лучше всех, развлекали и не позволяли работать. Джиму теперь жилось прекрасно. Да еще Том подарил бывшему рабу 40 долларов, после чего тот стал называть себя богачом.

У Джима, оказывается, все это время тоже был секрет, который он хранил от Гека, и вот пришло время раскрыть тайну. Напомнив мальчику о случае, когда они встретили в начале своего путешествия дом, плывущий по затопленному острову, и мертвого человека в нем, Джим сказал, что это был старик Финн. Отца Гека больше не было в живых. Отныне будущее сына было в безопасности: никто не украдет его 6 тысяч долларов, никто не сможет прятать в лесной хибарке и бить.

Том выздоровел окончательно, пулю, извлеченную из ноги, повесил вместо брелока на цепочку и очень гордится ею, при всяком удобном случае вынимает и демонстрирует окружающим.

Тетушка Салли собирается усыновить Гека и воспитывать его. Дабы избежать такой участи, Гек (а с ним и Том) планируют сбежать к индейцам и найти новые приключения.

Жизнь продолжается. Гек, завершая свой рассказ, облегченно переводит дух: он и не думал, что писать книги – такое хлопотное дело.

История создания произведения

Роман «Приключения Гекльберри Финна» — по сути, продолжение более раннего произведения «Приключения Тома Сойера». Герои немного подросли, но по-прежнему питают страсть к путешествиям, интригам и запутанным интересным историям.

Марк Твен написал огромный роман почти в 400 страниц в два приема, причем вторую часть он сочинил очень быстро, в несколько дней. Работу над книгой Твен начал в 1876 году. Затем остыл к своему труду, поглощенный другими замыслами, а в 1882 году вернулся к путешественникам Геку и Джиму.

Отношение к роману долго было неоднозначным: тема рабства, раскрывающаяся в нем, в те годы вызывала ожесточенные споры. Сам Твен родился и вырос в семье рабовладельцев и почти до своей женитьбы был убежденным сторонником необходимости и естественности рабства как такового. Однако, влюбившись в девушку, имевшую аболиционистские взгляды, Марк Твен переменил свое мнение. Схожий нравственный путь проходит и главный герой Гек Финн, постепенно осознающий, что люди равны друг другу.

В период написания романа рабство уже было отменено, но многие все еще поддерживали его и полагали нормой.

Роман «Приключения Гекльберри Финна» — не просто захватывающая история о похождениях белого мальчишки-оборванца и чернокожего раба, возжелавшего стать свободным. Он – о взрослении, о становлении личности, о созревании души и о вечных общечеловеческих ценностях.