Автор: Александр Сергеевич ПушкинНа почве, зноем раскаленной,
Анчар[1], как грозный часовой,
Стоит — один во всей вселенной.
Природа жаждущих степей
Его в день гнева породила,
И зелень мертвую ветвей
И корни ядом напоила.
Яд каплет сквозь его кору,
К полудню растопясь от зною,
И застывает ввечеру
Густой прозрачною смолою.
К нему и птица не летит,
И тигр нейдет: лишь вихорь черный
На древо смерти набежит —
И мчится прочь, уже тлетворный[2].
И если туча оросит,
Блуждая, лист его дремучий,
С его ветвей, уж ядовит,
Стекает дождь в песок горючий.
Но человека человек
Послал к анчару властным взглядом,
И тот послушно в путь потек
И к утру возвратился с ядом.
Принес он смертную смолу
Да ветвь с увядшими листами,
И пот по бледному челу[3]
Струился хладными ручьями;
Принес — и ослабел и лег
Под сводом шалаша на лыки[4],
И умер бедный раб у ног
Непобедимого владыки.
А царь тем ядом напитал
Свои послушливые стрелы
И с ними гибель разослал
К соседям в чуждые пределы[5].
Примечания
[1]Анчар — Древо яда (Прим. Пушкина).
[2]Тлетворный (устар.) — порождающий тление, гибельный.
[3] Чело — то же, что лоб.
[4]Лыко — волокнистая древесная ткань, отделяемая непосредственно от ствола.
[5]Предел (устар.) — страна, местность.
